Гибридная война: новая парадигма ведения военных конфликтов

Что это — гибридная война?

Весь ХХ век и более глубокое прошлое предоставляют массу примеров такого способа ведения войны и военных конфликтов. Именно США с середины 2000-х годов активно занимаются разработкой такой стратегии. Гибридную войну характеризуют как «современный вид партизанской войны» или «основной метод действий в ассиметричной войне» среди населения конфликтной зоны, тылового населения и на международной арене.  Гибридная война подразумевает комбинацию партизанской и гражданской войн, мятежа, терроризма и диверсий, государственных переворотов, кибер- и информационной войны, дипломатии и экономических инструментов давления в интегрированной компании для достижения политических целей.

«Мятеж-война» — концепция Е. Э. Месснера

В этом ключе стоит обратить внимание на концепцию «мятежевойны», разработанную нашим соотечественником, офицером Генштаба и полковником Русской императорской армии Евгением Месснером. В своих работах 1960-х годов как «Мятеж — имя третьей всемирной», «Всемирная мятежевойна» и «Хочешь мира, победи мятежевойну!» он первым сумел проанализировать массу примеров и предсказать характер и стиль войн к концу ХХ века, размах терроризма, массовую миграцию, новые формы и философию ведения современных войн.

Он отмечает, что каждой фазе развития человеческой морали соответствует особый стиль войны и форма вооруженной силы: рыцари сражались на турнирах, религиозные войны дали миру «кровавые бани» и Варфоломеевскую ночь, Аустерлиц и Бородино — миллионные битвы лицом к лицу. Стиль современной войны — «гуманистическое» истребление, когда, например, экономическая блокада Германии и сброс ядерных бомб на Хиросиму и Нагасаки убивает половину, если не все мирное население.

Измерения войны

Месснер описывает новую парадигму ведения войны при помощи измерений военных действий. Если раньше театр боевых действий разворачивался на двухмерном пространстве — земле, то с появлением самолетов и подводного флота возникли новые измерения — высота и глубина; с развитием космических технологий и Интернета спутниковая навигация и информация стали непременными военными средствами.

Это привело к изменению классического определения слова «фронт»: оно потеряло свое традиционное значение — фронт сегодня повсюду, а идеология стала новым средством и измерением в ведении войн. Таким образом, современная война — война тотальная и многомерная, захватывающая в свои сети каждого человека. И если классическое понимание войны подразумевало разрушение только военных объектов и инфраструктуры, то тотальная война подразумевает тотальное разрушение и уничтожение всего. Эту стратегию можно наблюдать на примере множества «тлеющих» конфликтов на всем Ближнем Востоке. 

Автор отмечает, что разложение духа врага и сохранение собственного духа и есть смысл нового измерения войны или мятежевойны. Если в прошлом существовали революционные войны и военные революции, иными словами государственные перевороты, то сегодня война и революция слились в форме перманентного мятежа, когда проще разложить государство изнутри и на границах, чем полностью его покорить при помощи прямой военной силы.

 Коалиции, рыхлые конгломераты и международное право

Таким образом, современный вид войны становится многомерным конфликтом с большим количеством участников и сил, преследующих разные цели и использующих самые разные средства: от военных до дипломатических и экономических инструментов. Время изолированных гегемонов, способных самостоятельно определять континентальную или мировую политику, ушло.

Большое количество участников и плотная, густая сеть договоров не позволяет большинству государств придерживаться нейтралитета. Любая война подразумевает участие третьих лиц, спонсоров, интересантов, руководителей и боевую силу, поэтому такие войны не имеют четких стратегических целей и задач. Конфликты приобретают «тлеющий» характер, становятся рыхлыми, неоднородными, медлительными и длительными. Хаос вносят разнообразие средств войны, множество разнородных целей, сложность военной машины, коалиционных взаимодействий и их согласования.

В результате, существовавшие прежде правила ведения войны потеряли свою актуальность: различия в легальном и незаконном способе ведения войны, войском и населением стерлись. Отсюда автор делает несколько выводов.

Первый — война приобрела новые формы ведения  и сопротивления. Это открытый и скрытый террор, диверсии и деятельность подпольных отрядов, состоящих из местных жителей, военных разных государств и наемников. Второй — военная этика, существовавший прежде кодекс чести, потеряли свое значение. Мятежевойна допускает использование «грязных» средств и способов ведения войны. Третье — взятие осаждаемых столиц государств и подписание актов о капитуляции больше не означают конец войны. Война продолжается и приобретает форму криптовойны — войны скрытой, тайной, в форме неявного сопротивления местного населения при поддержке и снабжении разных заинтересованных групп, торговцев оружием и государств. 

Такую технологию сопротивления, означающую «не мир и не войну», разработал Лев Троцкий, и тем самым грань между мирными и военными международными отношениями была упразднена. 4-я Гаагская конференция 1907 года установила правила участия населения  в военных действиях, согласно которым партизаны должны носить отличительный знак и не смеют снимать его или прятать оружие. Начальников партизанам обязана назначать законная власть, а после капитуляции они обязаны прекратить всякое сопротивление. В 1950 году ООН разработала «Свод законов, гарантирующих мир и безопасность человечества», в котором восторжествовал принцип «победителей не судят». Согласно этому документу победителей в войне перестали преследовать за незаконные действия, тогда как побежденных судили и казнили за разрешенное в рамках международного права сопротивление. Победа или поражение стали определять отношение к «военным преступлениям».

Естественно все международные договоры давным-давно были нарушены и потеряли свои силу. По мнению Е. Месснера, современные международные отношения приобрели четыре формы: войну, полувойну, агрессодипломатию и дипломатию, каждая из которых существует одновременно с другими и при необходимости перетекает в одну из указанных форм. 

Военная стратегия и дипломатия

В результате указанных перемен стратегия и дипломатия переплелись. Четкая грань между работой дипломатов и военных стратегов, между миром и войной, стерлась. Каждый этап гибридной войны подразумевает четкое распределение ролей между дипломатией и военной стратегией. Конечная цель войны распылилась на множество промежуточных задач, включающих покорение местного населения, захват и уничтожение военной и экономической инфраструктуры, психологическую обработку, пропаганду и дипломатию. Армия стала необходима для условного обозначения линии фронта, символического присутствия на вражеской территории и ее оккупации. Таков дух времени.

Современное вооружение все дальше отстраняет столкновение лицом к лицу, поэтому военные конфликты приобретают все более бесчеловечный характер. Бомбардировки мирных городов нацелены на разложение духа, уничтожение инфраструктуры и сохранение собственной живой силы. Но, в первую очередь, это психологический метод ведения войны. Психологическая война позволяет нанести грандиозные последствия за счет малого действия. Например, во время Второй Мировой войны США скинули 140 тысяч бомб на промышленные объекты Германии и 430 тысяч — на немецкие города, бомбежка Хиросимы и Нагасаки предопределила исход войны с Японией, а взятие Бастилии 14 июля 1789 года открыло шлюзы Великой Французской Революции. Разрушение символов и удар по этнокультурным болевым точкам стали эффективнее классических методов ведения войны.

Характер гибридной войны

Усложнение военных технологий и стратегического управления войсками привели к тому, что небольшая армия требует для своей эффективной работы труда тысяч людей в тылу. Военный управленческий аппарат также распух: многомерные военные конфликты нуждаются в многостороннем анализе и управлении всей совокупностью военных средств и видов войск. Однако цель такого развития заключается в том, чтобы создавать небольшие автономные отряды, способные осуществлять операции вдали от руководства на территории чужих государств без транспортной и иной поддержки. 

Децентрализация управления военной силой и ведения военных конфликтов связана с возникновением ядерного оружия. Угроза молниеносного уничтожения огромной армии и центров управления вынуждает создавать множество точек управления и небольшие иррегулярные боевые группы. Централизация становится слишком рискованным мероприятием, военная сила распыляется тонким слоем по всей территории государства, а иррегулярные боевые группы делают возможным тотальное участие народа в тотальной войне. Иррегулярные силы стали мощным фактором современной, гибридной формы войны.

Тактика и стратегия иррегулярных войск

Тактическими приемами иррегулярных войск являются акции неповиновения (саботаж) и вредительство. Эти формы не требуют жесткой организации и поддержки извне. Стратегическими приемами таких войск выступают диверсия — разрушение военных и невоенных объектов и террор — низовой или верховой, когда уничтожают солдат или руководство.

Следующими важными формами борьбы являются партизанская война, когда местное население вступает в боевые отряды и начинает войну против врага, и восстание — когда значительная часть населения в массе берется за оружие. Технология такого сопротивления сегодня достаточно отработана на сотне разных конфликтов.

Современные примеры гибридных войн

Помимо таких ярких исторических примеров гибридной войны как Корейская война 1950-1953 гг., война во Вьетнаме 1957-1975 гг. и Афганская война 1979-1989 гг., мир полон современных конфликтов, также отвечающих новой парадигме ведения войны.

Отчетливым примером гибридной войны выступает волна демонстраций и путчей на Ближнем Востоке, начавшихся в конце 2010 года и получивших название «Арабская весна». В Тунисе, Египте, Йемене произошли государственные перевороты, в Ливии и Сирии началась гражданская война, в Бахрейне произошло гражданское восстание. В Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане, Кувейте, Ливане, Мавритании, Саудовской Аравии, Судане, Джибути и Западной Сахаре прошла волна гражданских протестов. 

В ходе протестов массы использовали общие методы гражданского сопротивления — забастовки, демонстрации, шествия и митинги с активным использованием социальных медиа. В эти события активно вмешивались правительства, ополченцы и контр-демонстранты. Фактически «Арабская весна» началась с акта самосожжения Мохаммеда Буазизи в Тунисе. «Аль-Каида» активно поддерживала «Арабскую весну», полагая, что она приведет к необходимой исламизации регионов, что и случилось — часть светских режимов Ближнего Востока пало (Тунис, Ливия, Йемен). Президент Судана Омар аль-Башир и премьер-министр Ирака Нури аль-Малики ушли в отставку, а в Иордании король Абдалла распустил два правительства. Гражданская война в Сирии продолжается до сих пор.

Демонстранты использовали такие методы как самосожжение, массовые демонстрации, общенациональный протест, нападения на офисы и владения, беспорядки, референдум, несогласие правительства с политикой президента. Многие волнения переросли в революцию и гражданскую войну с участием западных интервентов, которые помогли демонтировать существовавшую власть.

По подсчетам экономистов результатом «Арабской весны» стали совокупные потери региона в размере 800 миллиардов долларов. В политическом аспекте падение «кровавых» режимов обернулось исламизацией региона и возникновением мощного террористического квазигосударства — Исламского Государства.

Другим подобным примером выступают массовые народные выступления и акции протеста в регионах, названные «Цветными революциями», которые также привели к частичной или полной смене власти в этих странах. В Украине в 2004 году в результате «Оранжевой революции» произошел государственный переворот, через 10 лет в 2014 году в результате «ЕвроМайдана» снова случился государственный переворот, которые привел к расколу страны и гражданской войне. 

Черный рынок, гибридная война и криптовалюты

Криптовойна подразумевает активное использование криптоденег, образующих свои черные неподконтрольные рынки сбыта оружия. Развитие технологий открыли многомерную реальность с множеством «темных  зон», существующих в пограничных законодательных лакунах или вовсе не попадающих ни под какие действующие правила игры и законы. Самым показательным примером выступает валюта «биткойн», возникшая в 2009 году.

Биткойны представляют собой криптовалюту, которую «печатают» сами пользователи при помощи необходимого программного обеспечения. Общая схема этой валютной системы напоминает не что иное, как финансовую пирамиду. Чем больше пользователей начинают ее производить при общем ограниченном количестве, тем выше становится ценность этих денег и тем сложнее их «печатать». Количество биткойнов ограничено: всего заявлено о намерении создать 21 миллион биткойнов, после чего они будут циркулировать между пользователями всего мира. На данный момент произведено около 50% биткойнов и в ближайшие 15 лет произведут остальные.

Биткойн не зависит от курсов «реальных» валют, он не привязан к стоимости барреля нефти и золоту, поэтому это самая безопасная валюта в условиях политической нестабильности, которая во многом зависит от экономических показателей, курсов валют и стоимости нефти. Сегодня 1 биткойн равен примерно 12 тысячам рублей, что превышает самопровозглашенную стоимость квазивалюты Исламского Государства — динара, стоимость которого варьируется в пределах 10 тысяч рублей. Совокупная стоимость биткойнов составляет около 5 миллиардов долларов, и возможно будет расти. Криптовалюты позволяют анонимно торговать оружием через сеть Интернет, уходя от существующих законодательных баз и налогов. И в этом ключе криптовалюта, помимо реально существующего черного рынка, предстает эффективным инструментом реализации гибридной войны.